ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Самый дурной человек на свете¹

Если и есть на свете тема, которую я ненавижу, так это Алистер Кроули. С другой стороны, ничего таинственного в теме этой нет. Поэтому, если всем это так уж интересно, приступим!
На мне стоит английское государственное клеймо. Меня называют «самым дурным человеком на свете». Меня обвиняли буквально во всем — от убийства женщин и кидания их трупов в Сену до торговли наркотиками вразнос.

Кое-кто из известных журналистов не отказал себе в удовольствии подвергнуть меня нападкам в печати. Джеймсу Дугласу угодно было охарактеризовать меня как «чудовище порока». Гораций Боттомли заклеймил меня «грязным дегенератом», каннибалом и прочими словами, какие только мог придумать.

Убийство моего секретаря

Некоторые, однако, были более точны в своих обвинениях.

Автор попавшей ко мне недавно книги рассказывает, как на Сицилии я убивал кошек в ходе ужасного ритуала².

Кое-какие безответственные газеты обвинили меня, ни много ни мало, в убийстве собственного секретаря!

О том, чего стоит весь этот бред, говорит тот факт, что я вернулся в Англию, исколесив большую часть мира, и сделал это беспрепятственно.

Никаких обвинений какого бы то ни было рода мне предъявлено не было³.

Легенды гласят, что мое досье в Скотленд-Ярде занимает целую комнату. Рассказывают также, что лорд Бинг по вступлении в должность обнаружил целое крыло отныне подведомственного ему здания, необыкновенно обширное и охраняемое строже прочих.

— А там что? — спросил лорд.
— Дело Алистера Кроули, — ответили ему.
— Господи, помилуй нас!
— Правда, за последний месяц мы ничего не добавляли. Места маловато.
— Это нужно немедленно прекратить! Мы не можем строить новые корпуса каждую пару недель. Закройте дело!
Никто не провожает меня взглядами на улице. Выгляжу я, надо полагать, как простой деревенский джентльмен, выбравшийся в город на уик-энд.
Вся моя дурная слава объясняется тем простым фактом, что я — маг.
Я — Мастер Терион.
Практически вся моя жизнь была посвящена занятиям магией.

Глупая болтовня о черной мессе

Глупцы говорят, что я — черный маг, что я имею привычку служить черную мессу и праздновать ведьмовские шабаши, что я питаюсь новорожденными младенцами и летаю по небу на метле.

Говорят, что Сатана — мой властелин, а я — его преданный слуга.

Но на самом деле я — белый маг, а не черный. Я состою в тайном Ордене, у которого есть представители по всему миру; и все мы работаем на благо человечества, а не во зло ему.
Позвольте заметить, что настоящий маг не может быть темной личностью. Ему нет никакого дела до приличий, но добродетели его должны быть непоколебимы. Сила его ограничена лишь им же самим.
Человек, отправлявший странные обряды и ставший пьяницей или же наркоманом, со всей очевидностью не состоялся как маг. Он потерял хватку.

Это подводит меня вплотную к вопросу о том, что есть магия. Человек обычный скорее посмеется над этим словом. Он скажет, что это фантом нездорового и невежественного ума, пережиток древности и Средневековья.

И, тем не менее, он сам достаточно суеверен, чтобы верить в знаки и знамения, в астрологов и хиромантов, что претендуют на умение читать судьбу по звездам и линиям руки.

Если бы какому-нибудь англичанину всего одно-два поколения назад показали небольшую черную коробочку и сказали, что если он повернет вот эту ручку, с ним будет говорить президент Соединенных Штатов, он бы поднял эту идею на смех.

Магия сегодня… Наука завтра

А если бы кто-то смог убедить его , что голос действительно принадлежит президенту, англичанин был бы вынужден прийти к заключению, что коробка эта магическая.

Сейчас же мы знаем, что ничего невозможного в этом нет, а единственная скрытая в коробочке магия — это то, что непосвященные теперь называют «радио».

То, что сегодня мы называем магией, завтра становится наукой. Индусы «поклоняются идолам». Да! Но что именно они под эти подразумевают? Как мне лично случалось наблюдать, от «поклонения» своего они получают весьма интересные результаты.

Мы на просвещенном Западе говорим, что их вера — невежественный предрассудок, а любые результаты — простое совпадение. Но не похожи ли мы в этом на нашего мифического англичанина, слушающего шум из черной коробочки?

Свастика у меня на сердце

В моем учебнике «Теория и практика магии»⁴ можно найти определение термина «магия» (хотя я предпочитаю писать его по-другому⁵), как способности отличать подлинное от ложного.

Это также «наука и искусство вызывать перемены в согласии с волей».

Мы, маги, суть люди науки, которые, практикуя вое ремесло, умеют держаться впереди обычных популярных представлений. В результате на протяжении всей нашей жизни нас понимают неверно и всячески поносят.

После нашей смерти — иногда через несколько столетий — мир догоняет наши знание и внезапно обнаруживает, что мы были благодетелями человечества, а вовсе не негодяями.

Я пишу эти статьи ради того, чтобы дать объяснение магии. К сожалению, мое имя повсеместно отождествляется с этим предметом, так что, боюсь, я неизбежно и сам окажусь на арене. Позвольте же мне сгустить историю моей жизни в несколько коротких абзацев.

Я родился в Лимингтоне (графство Уорикшир) 12 октября 1875 года. Отцом моим был Эдвард Кроули, коллега Джона Нельсона Дарби, основателя Плимутского Братства.

Уже при рождении я обладал тремя отличительными признаками Будды. У меня была укорченная уздечка языка и некая перепонка, нуждавшаяся в операции, а, кроме того, ровно против сердца на груди — четыре волоска, закручивающиеся слева направо и повторяющие в точности форму свастики.

Итак, прежде нежели был Гитлер, я есмь⁶.

В школьные годы я страстно увлекся поэзией и химией. Кроме того, меня инстинктивно тянуло к шахматам; практика быстро доказала мои способности. Я никогда никому не проигрывал, пока в Кембридже не познакомился с Г.Э. Аткинсом⁷, семикратным чемпионом Британии среди любителей.

Именно в Кембридже постиг я тщетность мирских устремлений. Я хотел стать поэтом и достичь величайших успехов на дипломатическом поприще, которое прочил мне покойный лорд Солсбери⁸.

Тайная община святых

Внезапно все обычные жизненные устремления показались мне пустыми и ничего не стоящими. Время пожирает все; необходимо найти подлинно долговечный строительный материал. Я отчаянно искал помощи, света. Я прочесал все библиотеки и книжные лавки университета.

Одна из книг поведала мне о тайной общине святых, владеющих всеми духовными дарами, всеми ключами к сокровищнице природы⁹. Члены этой церкви вели тайную, исполненную святости жизнь в миру, озаряя светом и любовью всех, кто оказывался подле них.

Возвышенность этого образа глубоко взволновала меня; он полностью удовлетворял моему стремлению к романтике и поэзии. Я возымел горячее намерение сделаться достойным и привлечь к себе внимание этого таинственного братства.

Тогда-то мне был открыт один из первых принципов магии.

Крайне важно желать того, что желаешь, со всей своей силой. Ты, кто читаешь сейчас эти строки, — ты можешь сделать все, на что будет твоя воля. Вопрос лишь в управлении средствами к достижению цели.

Первым полученным мной доказательством этой чудотворной способности, скрытой абсолютно в любом человеке, стало следующее: еще до того, как я послал зов о помощи и наставничестве, рядом появился человек, готовый ответить на него.

Первый зов — 1898 год. В bier-halle¹⁰ у склонов Маттерхорна я повстречался с алхимиком.
Он был одним из самых известных технических химиков Лондона¹¹. Одним из его научных достижений было «закрепление» ртути (то есть перевод ее в твердую форму при обычной температуре), которое ему удалось произвести посредством презренных средневековых алхимических процессов.

Сто тысяч фунтов на билет в один конец

Он был членом Герметического ордена Золотой Зари, жалкие подражания которому стали причиной стольких скандалов в последующие годы.

Благодаря его посредничеству я был посвящен в этот Орден в ноябре 1898 года.

Я понял, что обрел ключ к безграничному знанию и силе, что вступил на путь, позволяющий человеку подняться над всеми страданиями и разочарованиями жизни.

Путь! Мог ли я предугадать, что этим путем я проследую по всем самым темным и опасным закоулкам планеты и что этот билет в один конец обойдется мне ни много ни мало в сто тысяч фунтов?!

Путь! Одна из последних тайн — о, слушайте! — заключается вот в чем. Не та невыразимая слава и восторг, кои приходят с достижением цели, но самый Путь со всеми его опасностями, трудностями и горестями — вот в чем наидрагоценнейшая награда!

Церемония посвящения была впечатляющей. Мои поручители доставили меня к дверям тайного храма (даже сейчас я не имею права раскрыть его местонахождение¹²) и препоручили Глашатаю — человеку в золотых одеждах и с обнаженным мечом.

Он провел меня меж первых двух Великих Столпов. Связанный, ослепленный повязкой, окропленный очистительной водой и освященный огнем, я стоял во тьме, насыщенной дымами курений.

Меня поставили на колени перед алтарем и велели повторить грозную клятву. Я поклялся хранить верность, соблюдать тайну и избегать любых действий, способных поколебать мой самоконтроль.

Затем повязку сняли с моих глаз, и в полумраке на западе я различил трон. Путь мне заступил служитель в черном капюшоне, представляющий бога Хора.

Он дал мне первое наставление: «Страх — это поражение. А посему будь бесстрашен, ибо в сердце труса нет места добродетели. Теперь ты знаешь меня. Проходи».

Затем я приблизился к престолу востока, где служитель, представляющий бога Осириса, дал мне следующее наставление — о том, что путь к Достижению пролегает через знание и совершенное равновесие, справедливость, праведность и истину.

Наконец меня развязали и предложили занять место на севере, в месте величайшей тьмы, — дабы показать, что я сделал лишь самый первый шаг на этом долгом и трудном пути.

Путешествия на астральном плане

Весь этот ритуал может показаться читателю совершенно ненужным. Однако цель его — неизгладимо запечатлеть произнесенные наставления в памяти, в более глубоких частях духовного существа человека, нежели поверхностная страта сознательного ума.

Мне запрещено упоминать имена тех, кто посвящал меня, но среди них были одни из самых выдающихся мужчин и женщин Империи в области литературы, искусств, политики, театра дипломатии и армии.

Так я стал Неофитом — новым созданием, рожденным в новом мире. К старому миру обманов и материальных иллюзий, доступных нашему чувственному восприятию, я не вернулся никогда.
Ставшие магами могут путешествовать на астральном плане, посещая дальние края, пока тело их остается дома в совершенном покое. Они приготовили и опробовали эликсир жизни; нередко вокруг них можно увидать ауру сияющего света.

Я самолично проверил все эти притязания и нашел их истинными. Возможностям достижения нет пределов!

Однако все это суть вещи поверхностные. Магия же превосходит пространство и время. Все возможно для адепта, но суть знания и власти его такова, что они исчезнут, если он попытается использовать их в эгоистических целях или ради личной выгоды.

На самом деле слова эти — «эгоистический» и «личный» — теряют для посвященного всякий смысл. Он развивается и обретает себя через утрату своего прежнего ограниченного «я» во всем сущем: ибо «все живое священно»¹³.

На следующей неделе я расскажу о моем паломничестве по всему миру в поисках магического Достижения.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Я сделался невидимым¹⁴

На прошлой неделе Алистер Кроули рассказал о своем посвящении в тайный Орден, о том, как его связали, завязали глаза и заставили повторять сложнейшую клятву перед закутанными в черные капюшоны служителями. и о том, как в итоге он стал «новым созданием, рожденным в новом мире».

После посвящения я казался сам себе дикарем, угодившим на завод по производству взрывчатки. Мне предстояло заново выучить законы жизни с самого начала.

Я все время думаю о «Первых людях на Луне» мистера Уэллса¹⁵. Как быть человеку, когда изменились основополагающие условия его жизни? Всегда есть опасность сделать какую-нибудь роковую ошибку.

Необходимая часть магической практики — призывание божественных и ангельских сущностей, а также вызывание слепых сил, иные из которых, с точки зрения обычных людей, являются «злыми».
Конечно, бывают силы определенно злотворные. Магу нет никакой необходимости иметь с ними дело, если только он, подобно бактериологу, не изучает возбудителей болезни, дабы выяснить их природу и победить.

К 1899 году я уже прошел семь ступеней посвящения¹⁶ и стал Адептом, но всякие странные происшествия вокруг меня не прекратились.

Храм в лондонской квартире

В своей квартире на Ченсери-лейн я соорудил частный храм. Это был зеркальный зал, назначение которого состояло в сосредоточении призываемых сил. Там был алтарь из дерева акации с золотой столешницей и кое-какие тайные символы и регалии Ордена.

Однажды вечером после церемонии, в которой моим руководителем был один известный химик-аналитик¹⁷, я запер дверь и отправился с ним поужинать. Когда мы вернулись, дверь была широко распахнута, хотя замок — вовсе не взломан, а все содержимое храма оказалось разбросано по комнате в дичайшем беспорядке.

Но главное веселье началось после. Мы увидали — а мой учитель даже сумел опознать — сотни форм, странных «полуоформленных лиц», толпящихся в комнате и даже исполняющих некие фантастические танцы.

То были силы, со всей очевидностью злотворные — демоны, которых магу потребно изучить и победить.

Позднее, когда я перевозил оборудование в свой дом в Шотландии, я нанял двоих рабочих снять зеркала. В ходе работы на них внезапно напали какие-то незримые противники и вышибли из них дух. На то, чтобы привести бедняг в чувство, ушло несколько часов.

Люди, проходившие мимо моей двери, неожиданно падали в корчах. После того, как я покинул ее, квартира еще несколько лет оставалась без жильца. А все потому, что у меня не хватало опыта, чтобы должным образом контролировать эти силы.

Именно по указанию самого главы Ордена я отправился в Шотландию, в свое поместье Болескин, расположенное в двух-трех милях от фойерских водопадов.

Вспомогательной моей целью (основная слишком священна, чтобы о ней говорить) было, выражаясь простым языком, обретение контроля над «Четырьмя великими князьями» мирового зла¹⁸.

В соответствии с установлениями магии я соорудил террасу с видом на север и засыпал ее речным песком.

Я сидел у себя в столовой и работал над талисманами, необходимыми для достижения моих целей. Солнце потоком текло в комнату, но вотще: там царила тьма, ощутимая буквально физически. Демоны, силы зла обступали меня столь тесно, что заслоняли ото всякого света. Все это меня весьма утешало: сомнений в действенности операции быть более не могло.

Я продолжал упорно работать, даже несмотря на то, что мне приходилось зажигать лампу — хотя снаружи ярко сияло солнце.

Демоны собирались также и в маленьком строении, которое я возвел на террасе. Это все еще были смутные формы, едва различимые лица. Я уже привык к ним.

Мой опасный путь к силе

Они производили в окрестностях всяческие любопытные эффекты. Часть главной дороги из Инвернесса в Форт-Огастус шла через мою усадьбу. Вскоре окутавшие ее суеверия заставили местных жителей избегать ее. Люди отказывались ходить по ней после наступления темноты.

Даже суровые, сильно пьющие трудяги из Глазго, нанимавшиеся на работы в Фойерсе, предпочитали заложить порядочный крюк, чтобы только не связываться с этой зловещей дорогой.

Случались происшествия и похуже. Мой сторож (не прикасавшийся к алкоголю целых двадцать лет) внезапно напился и едва не прикончил жену и детей. И это был только один из множества сходных случаев.

Летом перемерло больше половины своры моих бладхаундов. Cлуги мои постоянно болели.
Один из работников, которых я нанял, чтобы разбить лужайку для гольфа, вдруг взбесился и попытался убить мою жену. К тому времени я уже понял, что мой путь к силе будет бесконечно труден и полон опасностей. Но назад я не оглядывался.

Я отправился в паломничество в далекие края. Мексика стала первой моей целью. Меня послал туда глава Ордена, дабы посвятить жреца в служение «Лампаде Незримого Света»¹⁹.

В Мексике же я провел первые эксперименты по достижению невидимости. Призвав бога безмолвия, Гарпократа,  посредством должного ритуала, проведенного перед зеркалом, я постепенно добился того, что отражение мое начало мерцать, подобно образам на экране старомодного синематографа. Полностью оно так и не исчезло. На самом деле эксперимент этот показал мне, что я нахожусь на ложном пути. Успех заключается не в оптической невидимости, но в силе чар. «Имеющие глаза не увидят»²⁰.

Как бы то ни было, я вышел из дома в ало-золотой мантии и короне, украшенной каменьями, и, пройдя в таком виде через город, не привлек к себе ничьего внимания. Меня просто не видели.

То были лишь самые начала искусства, которое сослужило мне хорошую службу несколько лет спустя в Калькутте²¹. По дороге через туземный квартал посреди ночи на меня напали грабители.

Увидав нож, я понял, что это уже не шутка; хотя меня схватили за руки, я все же умудрился разрядить свой револьвер. Сотни местных жителей, заслышав шум, кинулись искать меня, но я сумел незаметно пройти прямо через толпу и благополучно улизнуть.

Жертвоприношение в Священном Городе

Странствия привели меня на Цейлон, где я предался изучению йоги²².

Я поселился в хижине в Канди и стал получать наставления в основах искусства. Йогу можно преподать в восьми словах: «Сиди смирно! Прекрати думать! Заткни пасть! Выйди вон!» Что действительно трудно — так это научиться делать все это по-настоящему.

Мои успехи в йоге были столь велики, что это стало опасно. Ради своего собственного блага я оставил практику на два года, покинул Цейлон и уехал в Индию.

Однажды со мной произошел любопытный случай. В Мадураи я пошел в храм и принес в жертву козла. Вскоре после этого я полностью замел все следы, отправившись в морское путешествие ,— на море был сильный шторм, а я оказался единственным, кто взошел на борт.

Через какое-то время я вернулся в Индию и посетил кого-то из друзей, ничего не знавших о том, чем я занимался в Калькутте.

Они рассказали мне, что их слуги были чрезвычайно взволнованы странными слухами о том, как я принес в жертву козла в Мадураи, самом священном городе Южной Индии.

Сущность обретает форму

Откуда же взялась у местных жителей такая информация?  Они получили ее по «местному телеграфу».

Далее я отправился в Египет, где — к моему величайшему удивлению — меня настиг вызов от тайных вождей Ордена. Мне было велено вернуться в Англию, воссоздать там систему организации и записать ее тайны, так как Внешний орден оказался разрушен из-за того, что пал главный его посланник в миру «пред Завесой»²³.

Я собрал и опубликовал указанные материалы в периодическом издании под названием «Эквинокс». Штаб-квартира в то время располагалась в студии на Виктория-стрит. Там в свободное время мы начали отправлять Элевсинские обряды²⁴.

Некоторые из этих ритуалов приносили странные результаты. Несколько раз мы видели и ощущали незнакомую личность среди нас, но когда зажигали свет, никого постороннего в комнате не оказывалось.

Итак, наши церемонии побуждали некую сущность принимать человеческую форму и становиться видимым среди нас.

Воодушевленный успехом этих частных ритуалов, я снял Кэкстон-холл для семи представлений, открытых для публики²⁵. Боттомли обрушился на ритуалы, охарактеризовав их как непристойные и кощунственные. Однако он просто отражал в печати развращенность своего собственного ума.

Призывание духа Марса

Во время ритуалов одна девушка играла на скрипке. Она была прекрасной скрипачкой, а под влиянием церемоний и вовсе превосходила сама себя. Когда на нее была направлена магическая инвокация, она играла грандиозно, как высочайший виртуоз²⁶.

Во время одного из обрядов, проведенного в июле 1909 года в студии на Виктория-стрит, мы призвали Барцабеля, духа планеты Марс.

В ритуале участвовал видный адмиралтейский чин, капитан, слишком известный, чтобы здесь можно было упомянуть его имя²⁷. Он спросил духа, призванного в тело специально очищенного и освященного человека²⁸, «восстанет ли народ на народ».

Барцабель ответил утвердительно. Будучи вопрошен еще, дух сказал, что война разразится в течение пяти лет и что сокрушены будут Турция и Германия.

Пророчество о великой войне

За две недели до истечения этого пятилетнего срока разразилась Великая война.

Моряк был Адептом Ордена и сыграл в ней значительную роль. Всякий раз, как дела мира достигают критического этапа, за сценой непременно присутствует кто-то из Адептов.

Рудольф Штайнер, человек, ответственный за поражение Германии, был Великим Мастером австрийского отделения О.Т.О. — полумасонского ордена, Великим Мастером которого в Англии был я²⁹.

Штайнер откололся от Ордена, испугавшись одного из испытаний, через которые ему предстояло пройти. Таким образом он отпал от истинной магии, но стал зато тайным советником фон Мольтке³⁰.
Советы Штайнера привели к тому, что фон Мольтке не сумел взять Париж, когда тот был практически у него в руках, и к ошибке, стоившей Германии всей войны. Штайнер расписался в собственной неспособности стать великим магом; вероломные силы заставили его привести свою страну к поражению.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Черная магия — вовсе не миф³¹

Черная магия — вовсе не миф. Это абсолютно ненаучная и эмоциональная форма магии, но и она приносит свои результаты — хотя и весьма недолговечного характера. Последствия, обрушивающиеся на тех, кто ее практикует, ужасны.

Это все равно, что искать утечку газа с зажженной свечой. Пока ищут, неудач не боятся!

Чтобы практиковать черную магию, нужно преступить все принципы науки, приличий и разума. Нужно стать одержимым безумной идеей о неизмеримой важности каждого мелкого объекта ваших жалких и эгоистичных желаний.

Меня обвиняли в том, что я — «черный маг». Это самое глупое из всех утверждений, когда-либо звучавших в мой адрес. Я презираю эту область до такой степени, что едва могу поверить в существование людей, достаточно глупых и испорченных, чтобы практиковать ее.

Черная месса

В Париже и даже в Лондоне есть заблудшие люди, отдающие свой бесценный духовный дар на поругание ради обретения мелких и временных преимуществ посредством указанных практик.
«Черная месса» — совершенно иное дело.

Я не смог бы отправлять ее, даже если бы захотел, ибо не являюсь рукоположенным священником христианской церкви.

Проводить ее должен именно священник, так как самая идея этой практики состоит в профанации таинства Евхаристии. Иными словами, вы должны верить в истинность культа и действенность его ритуалов.

Священник-отступник собирает вокруг себя конгрегацию охотников за ощущениями и религиозных фанатиков: только тогда церемония профанации может возыметь продолжительный черномагический эффект.

Существует множество способов поругания таинства. Один из самых знаменитых — так называемая «обедня святого Секария»³², цель которой — извести врага.

Во время этой «обедни», которая всегда служится в каком-нибудь тайном месте, лучше всего — в заброшенной часовне, в полночь, священник выступает в каноническом облачении.

Но даже в облачение это вносятся кое-какие зловещие изменения, некое извращение их символической святости.

Должен непременно присутствовать алтарь, но свечи на нем будут из черного воска. Распятие же обращается вершиной вниз.

Роль диакона исполняет женщина, а ее платье, на первый взгляд кажущееся церковным облачением, на самом деле более подобно костюму из какого-нибудь похотливого ревю. Его нарочно переиначивают так, чтобы сделать как можно более непристойным.

Сама церемония представляет собою пародию на каноническую мессу с различными богохульными добавлениями.

Священник, однако же, должен освятить гостию совершенно традиционным образом. Вино причастия смешивают с магическими снадобьями, такими как белладонна и вербена, но священник, тем не менее, должен обратить его в кровь Христову.

Кошмарная основа этой обедни — в том, что божество принудительно заточают в хлебе и вине, которые затем становятся объектом ужасной профанации.

Неописуемое

Предполагается, что все эти действия должны высвободить силы зла и склонить их к союзу. (Только представьте мышь, пытающуюся подружиться с кошкой!)

Если черная месса проводилась в присутствии «прихожан», священник, завершив свои мерзкие деяния (а они, откровенно говоря, неописуемы), разбрасывает частицы гостии по полу, а присутствующие дерутся за эти перепачканные землей остатки, обладание которыми, как они полагают, будет споспешествовать их жалким и злотворным целям.

Самый запоминающийся личный опыт, связанный с результатами черной магии, относится к тому времени, когда я жил в Шотландии. Вследствие махинаций одного деградировавшего и отверженного члена Ордена³³ мои собаки умерли, а мои слуги заболели. Борьба длилась до тех пор, пока поток ненависти не развернулся и не сокрушил неудачливого колдуна.

Эффекты эти объясняются тем, что страстная вера в свое намерение добиться какой-либо цели действительно дает возможность исполнить задуманное. Мои враги утверждают, что отправление «черной мессы» было еще самым безобидным из моих занятий на Сицилии и во Франции. «Иначе почему же его изгнали из обеих этих стран?» — вопрошают они.

Спиритуализм

Ответ на вопрос, почему мне пришлось уехать, совершенн прост и нисколько не сенсационен. Я снял виллу в Чефалу на Сицилии для работы и отдыха. Мы начинали день с молитвы в кругу семьи; время от времени мы проводили церемонию полурелигиозного характера, известную как Гностическая месса.

Кое-кто из тех, кто гостил у меня в «аббатстве», затем описали свои впечатления в сугубо художественной форме³⁴.

А потом к власти пришли фашисты, и некоторых корреспондентов иностранных газет попросили вон из страны.

Среди них оказался и я. Никакого грубого выдворения не было. Со мной обращались с величайшей любезностью.

Причиной моего отъезда из Парижа стал отказ властей продлить мою carte d’identite³⁵. Никаких обвинений мне предъявлено не было, и никаких объяснений не предоставлено.

Один человек, с которым я поссорился, обратился к властям и сумел убедить их, что я — нежелательная персона³⁶.

Спиритуализм — или, если выражаться точнее, спиритизм — не является разновидностью черной магии.

Посредством медиумических актов спиритам иногда удается захватить распавшиеся частицы ментального аппарата какого-либо недавно умершего человека.

Аппарат этот уже утратил руководство, которое при жизни осуществляет духовная составляющая человека, и, вероятно (а зачастую именно так и происходит), оказался во власти стихийных духов злой природы, которые используют в самых низменных целях.

Таким образом, спириты играют с крайне зловредными силами.

Ведовство же — разновидность черной магии, пригодная для одиночной практики³⁷.

Ввергая себя в дьявольский экстаз, ведьма может достичь успеха в своих замыслах. Она готова принести своего первенца в жертву (обычная цена, требуемая демоном) или продать свою душу.
И ради чего же? Чтобы лишить молока соседскую корову; чтобы отправить неприветливого соседа на одр болезни.

Результат оказывается совершенно смехотворным по сравнению с затратами духовных сил.

Истинный маг — превыше злобы и яда. Он старается получить результаты, ради которых работает, не путем внезапного и разрушительного вмешательства в существующий порядок вещей, но посредством медленных естественных процессов.

Эликсир жизни

В теории у магической силы нет пределов. Маг подобен математику: пока он придерживается правил, он обладает полной властью над символами.

Я приготовил эликсир жизни, магический напиток, дающий вечную юность. Но, как и прикосновение царя Мидаса, это благо оказалось вовсе не беспримесным.

Впервые я изготовил его, когда мне было сорок³⁸. Сделал я его поспешно, а знания мои тогда были еще несовершенны. Я принял семь доз, поскольку первые две или три не возымели никакого явного эффекта, — и последствия оказались необычайно сильными.

Однажды утром я проснулся и обнаружил, что напрочь утратил всю свою зрелость. Духовно и физически я превратился в глупого юнца. Единственное занятие, которое приходило мне в голову, — это отправиться рубить дрова!³⁹

Я тогда жил в хижине в Нью-Гэмпшире и по пятнадцать часов в день валил деревья. Я работал как безумный. Любой физический подвиг был мне по плечу.

Этот фантастический прилив сил длился около двух месяцев, а за ним последовала реакция. На полгода я впал в ужасное истощение. Я понял, что играл с крайне опасным рецептом.

Шесть лет спустя я снова провел эксперимент с эликсиром, приняв все необходимые предосторожности, дабы избежать столь катастрофических результатов⁴⁰. В результате в сорок семь я стал могучим атлетом и не уступал тридцатилетним здоровякам.

Благотворное воздействие этого опыта по большей части не рассеялось и до сих пор.
При этом моя умственная активность не только сохранилась, но и усилилась, а физически я полон сил и пребываю в добром здравии по сей день.

---

Примечания