Я УБИЛ ИХ! ¹

Я пишу эти строки, заранее представляя себе улыбку неверия, которую мой рассказ может вызвать у тех, кто смеется над черной магией и рассматривает вампиров как отсталый предрассудок Средних Веков.

Они с готовностью забыли последние вампирские убийства на континенте², а о многочисленных случаях нападения вампиров на Балканах, вероятно, и слыхом не слыхивали.

Мне известны случаи, когда юных девушек находили мертвыми, причем в жилах их не оставалось ни капли крови после нападения вампира.

Как минимум дважды я лично ВИДЕЛ вампиров и едва избежал их когтей. Итак, я говорю о том, что сам хорошо знаю.

И в наши дни тоже существуют вампиры, не менее могущественные, чем те, кто и вправду сосет кровь своих спящих жертв, — вампиры, питающиеся жизненной силой и разумом своей добычи точно таким же образом, как первая разновидность питается силой, заключенной в крови.

«Душа компании»

Многие среди вас встречались с ними, сами того не осознавая. То были вампиры рангом пониже, вампиры поневоле, но, тем не менее и совершенно очевидно, вампиры.

Без сомнения, случалось вам находиться в комнате, полной народу, где все пребывает в гармонии и равновесии. И вот входит еще одно создание. Холодная, вялая, смерти подобная личность, одно явление которой словно порывом холодного ветра проносится над собранием, высасывая самую жизнь из всех присутствующих.

С другой стороны, однако, это может быть вполне крепкий, цветущий субъект, подлинная душа компании, но все то время, пока он рядом, вы чувствуете, как вокруг сгущается странная подавленность, ощущение физического и ментального изнеможения, словно он эту самую душу из присутствующих и вынимает.

Мало кто никогда не испытывал ничего подобного, но лишь немногие из них понимали, что, скорее всего, имеют дело с низшим вампиром.

Но не о них я намерен написать, а о более злобной и вредоносной разновидности, что являлась мне, когда я занимался магическими штудиями.
То было одно из первых моих столкновений с черной магией — вскоре после окончания Кембриджа, в то время, когда я работал под  руководством одного из величайших мастеров столетия, Алана Беннета.

Ревнивый враг

Мне удалось добиться некоторого признания в литературных кругах, и это возбудило вражду ко мне со стороны одного поэта, хорошо известного и поныне живущего, чье имя я открыл редактору «Эмпайр ньюс». Он вознамерился уничтожить мое нарождающееся могущество.

В то время он жил с художницей, над которой возымел гипнотическую власть, и использовал ее в качестве ясновидящей.

В эту даму был также влюблен известный лондонский издатель, ныне покойный. Все эти трое занимались черной магией.

Впоследствии издатель отыскал дочь палача и женился на ней — лишь затем, чтобы потчевать себя нездоровыми рассказами — во всех подробностях — о казнях, которые исполнял ее отец.
Поэт ужасно ревновал ко мне. У меня были деньги и положение в обществе; считалось, что я могу достичь величия на поэтическом поприще.

Должен сказать, что родители в то время не одобряли рода моих занятий, и дабы оставить их относительно последнего в полном неведении, я принял в качестве псевдонима титул русского дворянина и назвался графом Владимиром Сваревым.

Моя посетительница

Я жил на Ченсери-лейн, где устроил себе храм. Там я изучал и практиковал магию с моим другом Беннетом.

Он предостерег, что впереди меня ждет некая опасность, и увещевал, чтобы я ни при каких обстоятельствах не имел дела с гоэтией³ или черной магией. Он наставлял меня в упражнениях и ритуалах, которые мне надлежало исполнять, и воспретил мне отступать от них.

В один прекрасный день, когда я отдыхал у себя на квартире, дверь внезапно распахнулась, и вошла ______ (любовница поэта, о котором шла речь выше). Я почувствовал, что она пришла с некими оккультными целями, и понял, что дама стоит на краю пропасти и практически готова броситься в объятия черной магии.

Я решил проверить ее и призвал немедленно, здесь и сейчас, войти в мой храм, принять Путь Правой Руки и свергнуть своего «черного властелина» раз и навсегда.

Она же лишь улыбнулась и сказала, что зайдет в храм, когда придет ко мне в следующий раз.

Мы немного поговорили, а перед уходом она намеренно оцарапала мне руку застежкой броши, что принесла с собою.
Я даже не подумал об этом в тот момент, и только на другой день осознал все последствия.
Я отправился спать в обычное время, но, проснувшись поутру, обнаружил, что едва могу встать, настолько я был слаб. Я посмотрел в зеркало и узрел нечто ужасное.

Глаза мои были тусклы и безжизненны, лицо заливала зловещая бледность; казалось, сила была высосана из меня до последнего атома.

Убей его!

Тут пришел Беннет, и увидав меня, тут же понял, что творится неладное.

«Ты играл с гоэтией! — объявил он и, принюхавшись, заключил: — Я чую зло».

Я заверил его, что не делал ничего помимо обычных своих упражнений и ритуалов, которые он предписал мне исполнять. Тогда он спросил, кто приходил ко мне сегодня.

После моих объяснений он мрачно улыбнулся.

«Я так и знал,  — сказал он. — Придется нам поработать».

Он велел принести ему кое-какие редкие вещества и аккуратно их все надписал.

Закончив, он протянул мне готовый талисман и велел перед сном положить его под подушку.

«И помни, та капля крови на застежке броши, — сурово сказал он мне, — была добыта, дабы причинить тебе вред. На тебя нападут. ______ пошлет их на тебя через ту каплю крови. Что бы ни напало на тебя, убей его! Убей его, или оно убьет тебя».
Он был смертельно серьезен, и слова его произвели на меня глубочайшее впечатление.

Женщина

Как вы, без сомнения, понимаете, в ту ночь, отходя ко сну, я со всею тщательностью поместил под подушку сделанный для меня Беннетом талисман. Вскоре я уснул, но снов не видел.
Внезапно я обнаружил, что бодрствую. Я знал, что случилось нечто крайне важное, но ужасное и нечестивое.

Я поднял голову от подушки и увидал подле себя одну из прекраснейших женщин, что встречались мне на моем веку.

Пока я глядел на нее, очарованный, покорный некоей властной силе, влекущей меня к ней и не поддающейся анализу, женщина завела приятные и милые речи.

Через мгновение она уже была в моих объятиях. Она осыпала меня пламенными поцелуями, но вдруг меня неожиданно охватило ужасное отвращение.

Я вспомнил слова Беннета: «Убей его, что бы это ни было!»

Я воспротивился подчинившим меня чарам, стараясь вырваться из объятий, и, освободившись наконец могучим усилием, сомкнул пальцы на мягком горле извивавшейся рядом со мною твари.
Вспоминая тот миг, я до сих пор я содрогаюсь от ужаса, ибо не в живую плоть погрузились мои пальцы. На ощупь она была как пневматическая шина, податливая и упругая, но совершенно неживая.
Я сжимал и сжимал эту тварь, напрягая все свои силы и вопя что есть мочи: «Убей ее — Адонаи — Адонаи!» — пока внезапно не осознал, что в объятиях моих — пустота… Вампир снова перешел в состояние, лишенное формы.

Десять ночей кряду повторялась одна и та же сцена, после чего моя гибельная посетительница прекратила докучать мне.

Когда я сообщил об этом Беннету, он сказал, что я все равно должен быть настороже, ибо ______ истощила силу той капли крови, что взяла ранее, и, скорее всего, вернется за новой.

Поразительная сцена

И действительно, не прошло и нескольких дней, как она явилась ко мне на Ченсери-лейн, и на этот раз я твердо вознамерился заставить ее войти в мой храм, где раз и навсегда она смогла бы сделать выбор между тьмой и светом.

Мы снова проговорили некоторое время. Затем я сказал, что она должна сдержать обещание и войти в мой храм. Я открыл дверь, и как только она вошла внутрь, поспешно вбежал следом и захлопнул дверь за собою.

Никогда не забуду я разыгравшуюся затем сцену! Я заранее подготовил храм к этому событию, как заверил меня Беннет, не замедлит произойти.

Там стоял тускло освещенный алтарь зла, покоящийся на изваянии негра из черного дерева. Подле находился испятнанный кровью скелет с ухмылкой на черепе.

_______ стояла какое-то время, остолбенев. Затем, словно повинуясь некоей силе, превосходящей мою, она медленно подошла к скелету и заключила его в свои объятия.

В следующее мгновение она дико закричала и, кинувшись прочь из этого места, стала биться об дверь, пока я наконец не отпер ее. После она говорила, что помнит только, как оказалась дома. Как она туда добралась, она не знала.

Выбор свой она сделала.

Когда я рассказал о случившемся Беннету, он выразил глубокое удовлетворение и сказал, что беспокоиться мне больше не о чем.

У этой истории было трагическое продолжение — трагическое для бедной  ______. Ее фантомоподобный  любовник-поэт страшно взбесился, узнав о неудаче в ее попытках покорить меня, и бежал, оставив записку, гласившую:

«Дура! Теперь они гонятся за мною. Жизнь моя в опасности. Проклинаю тебя!»

И это человек, которому она принесла в жертву свою душу!

Не удивительно, что она ушла к издателю, который всегда желал ее.

И именно этот человек, влачивший скудную на события жизнь в Вест-Энде, женился на дочери палача ради нездорового пристрастия к ее рассказам.

*   *   *

Я знаю, все это может выглядеть фантастическим и нереальным.
Но позднее я надеюсь продолжить свой рассказ о Беннете и о том, что угрожало его жизни⁴.

---

Примечания