[Введение]
«Пять окон есть в пещере Человека: дышит он
Одним, внимает пенью сфер – другим, вкушает третьим
Вино и гроздья Вечности, четвёртым – он взирает
На крошечную часть Вселенной, что всегда растёт,
А пятое открыто для блаженств, но лишь украдкой
Он их берёт, и помнит: утаённый хлеб приятен», –
Так пел весёлый Эльф, присев на венчике тюльпана,
Он думал, что никто его не зрит, но из-за древа
Я выскочил и шляпой изловил, как мотылька:
«Как ты узнал всё это? – я спросил. – Откуда песня?»
Уразумев, что он в моём владенье, Эльф ответил:
«Приказывай о, Господин, мне всё, что пожелаешь!»
«Скажи, ЧТО есть Материальный Мир, и мёртв ли он?»
Он рассмеялся: «Книгу напишу тебе об этом
На лепестках, коль мыслью о любви меня накормишь,
И напоишь вином фантазий, я навеселе
Тебе спою и лютней подыграю, и поймёшь ты,
Что Мир – живой, и даже прах о радости мечтает!»
Его за пазуху я спрятал; по дороге к дому
Он показал мне Вечности Цветы, я их срывал,
И весело смеялся Эльф, их жалобам внимая;
Благоухая ладаном, они вокруг меня кружили,
Когда вошёл я в комнату и заточил перо,
Мой Эльф, со мною сев за стол, продиктовал «ЕВРОПУ».
Примечание:
Второе из «континентальных пророчеств» (между «Америкой» и «Песни Лоса») впервые отпечатано Блейком в 1794 году. Из 12 известных копий 8 иллюминированы, то есть, были раскрашены и предназначались для продажи. Вводная часть, вероятно, была написана позднее и включена всего лишь в две копии “H” (1795) и “K” (1821). Блейк продолжает мифологизированную трактовку истории, начатую в «Америке». Действие поэмы происходит в течение одной «ночи», длящейся 1800 лет с рождения Христа. Главные герои богиня Енитармон и её супруг Лос, дух революции Орк и творец материального мира Уризен.
6. Ср. Притчи 9:13–18: «Женщина безрассудная, шумливая, глупая и ничего не знающая садится у дверей дома своего на стуле, на возвышенных местах города, чтобы звать проходящих дорогою, идущих прямо своими путями: «кто глуп, обратись сюда!» и скудоумному сказала она: «воды краденые сладки, и утаенный хлеб приятен». И он не знает, что мертвецы там, и что в глубине преисподней зазванные ею».
Лист 1
ПРЕЛЮДИЯ
Тень безымянная взошла из Орковой груди,
И волосы змеились в струях ветра Энитармон,
И молвила она:
«О, Энитармон, мать моя, когда ж других сынов
Родишь ты, чтоб меня навек стереть с лица земного? 5
Когда ж конец мученьям?
Я – словно туча дряблая, что громом разродилась.
Я – древо, корень – в небесах, плоды ж – в земле зарыты,
Волна и пена их приносят в жизнь, уносит – бездна,
Сжирающих сжирая. 10
Зачем, проклятая, на жизнь меня ты осудила?
От боли корчась, голову я в тучи обернула,
Волнами, словно мантией, свои укрыла члены,
Но дневное светило,
Луна и россыпь звездная мне муки причиняют. 15
Примечание:
Безымянная женщина-тень – это Природа, дочь богини небес Энитармон. Она появляется из груди Орка – воплощающего огонь духовного желания. Здесь она сетует на своё бесконечное и бессмысленное плодоношение и на жестокость жизни, обвиняя мать в том, что та осудила её на жизнь.
Лист 2
Я не хочу взирать на небеса из мрачной бездны
Моей обители нетленной и, считая звёзды,
Впивая их огонь,
Плодить чудовищ и всепожирающих царей,
Сжираемых скитальцами среди пустынных скал 5
Под крики из груди дерев в дремучих чащах смерти.
Зачем о, Энитармон,
Клеймом железным метишь ты потомство огневое?
Я исторгаю из себя поток огней несметных;
Не ставь клейма на них, дай вольным им уйти, оставив 10
Мне пустоту, как смерть,
Чтоб мне не утопать ни в горе призрачном, ни в счастье!
Кто пеленами вечности, как малое дитя,
Закутает безмерное? Кто молоком и мёдом
Вскормить его сумеет? 15
Но вижу я его улыбку – ухожу! пора!»
Так молвила и, облако свернув,
Его укрыла в месте тайном.
Лист 3
ПРОРОЧЕСТВО
Глубокою зимой
Потайное дитя
Через восточные врата дня вечного явилось.
Война затихла, воины исчезли, словно тени.
Вкруг Энитармон сыновья и дочери собрались – 5
Как жемчуг облаков, все встретились в хрустальном храме.
В ночь мирную Лос – лунный повелитель – ликовал;
Под шорох крыльев сыновей бессчётных, молвил он:
«Опять приходит ночь,
Уртона может отдохнуть; 10
Уризен цепи разорвав,
Как метеор, на севере пылает,
Сыграйте песнь на арфах четырёх стихий,
И громы бездны разбудите!»
Примечание:
1–4. Потайное дитя – Христос. Его рождение – схождение «через восточные врата дня вечного» – приносит на землю мир.
5–6. Ночь и зима – время активности Энитармон – в то время, как мужское начало отдыхает.
7-10. Лос, дух поэзии, и земная форма Уртоны – кузнеца вечности, радуясь приходу мирной ночи, объявляет, что собирается отдохнуть от трудов. Здесь он назван «повелителем Луны» (области гинеталий), тогда как в других местах он Бог Солнца (области головы).
11-12. Уризен освобождается от цепей, которыми Лос-Уртона приковал его к Солнцу (см. «Книгу Лоса» и «Книгу Уризена»).
13. Четыре стихии (Four Elements) – Вода (запад), Воздух (юг), Огонь (восток) и Земля (север).
Лист 4
Запели ветры –
Сыны Уризена в ту ночь завидовали Лосу –
«Ловите духов жизни, привязав
Их радостные трели к нашим струнам,
Хватайте все услады мира, 5
Пусть счастьем нас наполнит Лоса сладкое вино!
Война – достойна смеха,
Забудьте труд, заботы –
Не упустите счастья час, день или ночь блаженства!»
«Из тьмы пещеры выйди, Орк, 10
Сын старший мой и Энитармон,
И мы сплетём тебе венец из виноградных листьев.
К скале не зря прикован ты,
Дай на тебя взглянуть, строптивец, в этот час веселья!»
Ужасный Демон перед ним из пламени восстал, 15
Рой гневных звёзд вращался вкруг бессмертного чела,
И в Орка красный свет тогда вступила Энитармон
И к детям обратилась – эхом вторило ей небо:
Примечание:
1–2. Разбуженные Лосом стихии подпевают его радостной песне, призывающей к наслаждениям, тем самым вызывая зависть у сыновей Уризена, детей севера, имеющих вредный разрушительный характер.
10–16. Орк, первородный сын Лоса и Энитармон за непослушание был прикован своими родителями к скале, и здесь подразумевается некая аналогия с распятием Христа. Лос обещает украсить Орка венцом из виноградных
листев – в качестве издевательства над ним.
Лист 5
«Настала ночь блаженства Энитармон!
Кого позвать? Кого послать
С известием, что время Женщине царить?
Восстань о, Ринтра, ты, и брат твой Паламаброн,
Пусть знают все, что Женская Любовь – есть Грех!
Что червь шестидесяти зим в Жизнь Вечную войдет,
В обитель тайную, где места нет существованью!
Запретны радости отныне – на путях их тайных
Пусть девственницы сети расставляют!
Усталые смыкаю веки – ночь пришла, но счастье – близко!
Примечание:
Энитармон призывает старших сыновей Ринтру (гнев) и Паламаброна (состадание) объявить миру о наступлении царства женщины, о том, что плотская любовь – грех, что все радости под запретом, и что мечта о Вечной Жизни может осуществиться по достижении старости при полном целомудрии. Это означает наступление эры официального Христианства, которое, по мысли Блейка, извращает подлинное учение Христа. Интересно, что иллюстрация, дополняя и развивая эту мысль, изображает Сатану в короне и с мечом, которому молятся целомудренные девы-ангелы.
[На листах 6 и 7 нет текста – только иллюстрации]
Лист 8
Восстань о, Ринтра, старший ты из братьев, кроме Орка;
Ты ярость львиную неси сюда из чёрной чащи;
И Паламаброн-жрец пускай спускается с горы;
Тихоня-Элиниттрия пусть лук несёт и стрелы.
Где, Ринтра, спрятал ты невесту? 5
Ужель ревнивица в пустыне
Всё слёзы льёт? Веди свою подругу Окалитрон!
А братья где твои? Зови же их, огня владыка;
О, Солнца Князь, веди моих бесчисленных потомков,
Сияющих, как звёзды летней ночью, 10
Трясущих пышной гривой золотою!
Я вижу, как ликуешь ты, играя мышцей царской!»
Примечание:
Энитармон требует, чтобы Ринтра привёл Элинитрию,
вооружённую серебрянным луком – целомудренную подругу
Паламаброна, и Окалитрон – свою ревнивую невесту,
а также всех своих многочисленных братьев и сестёр.
Лист 9
Спит Энитармон
Все восемнадцать сотен лет, о Муже грезя!
Не слышно арф – покой объял стихии.
Песнь не допев, в прекрасных женских грёзах
Она проводит восемнадцать сотен лет!
И видит: в вихре мчатся тени армий,
Что разделили небеса Европы,
И Ангел падает сражённый собственным оружьем,
И тучи заслоняют берег Альбиона,
И Демоны грядущего пылают в тучах,
И Альбиона Ангелы совет свой собирают,
Но своды рушатся под тучею тяжёлой,
Всех ангелов, камнями засыпая.
Они лежат всего лишь час, повергнуты в руинах,
Но вновь, дрожа от боли и от страха, словно звёзды
Над Мёртвым морем, восстают для новых ратных дел.
Примечание:
8–16. Здесь Блейк возвращает читателя к эпизоду (около 1780 года), на котором окончилось повествованиие его предыдущей поэмы «Америки» – ответ Британии на Американскую Революцию и Войну за Независимость.
Лист 10
Их мысли спутаны, встав из руин, они спешат
За Королём огня в старинный храм змеиный,
Что длинной тёмной тенью белый остров покрывает.
Пока над ними тучи войн гремят, они в молчаньи
Бредут вдоль бесконечной Темзы в Верулам златой, 5
И чрез старинные порталы входят в лес дубовый,
Где высятся колонны из нетёсанных камней
Двенадцати цветов, что человеку неизвестны, –
Камней, сияющих в ночи, расставленых, как звёзды,
В те давние года, когда все чувства человека 10
Великий поглотил Потоп и влил затем в орбиты
Глаза, чтоб зреть земное; а спираль ушей, что к Небу
Была устремлена, он повернул к земле;
Врата ноздрей златые прочно затворил он
От Бесконечного, их вывернул и сделал камнем! 15
Из Бесконечности Мысль сотворила Змия; Огнь –
Из Состраданья; Человек от них бежал, сокрывшись
В ночном лесу; но разделились вечности леса
Земными оползнями, – словно хлябями морскими,
Пространство поглотив – всё до стены конечной плоти. 20
И создал Человек змеиный храм, – в кругах конечных
Он образ Бесконечности явил, и стал, как Ангел,
И Небо стало кругом, Бог – тираном-королём.
Вот древний Страж восходит к южному порталу,
Что чёрными деревьями порос, и там в долине 25
Во мгле зрит Камень Ночи – весь в цветах пурпурных
И красных ягодах – и сей прекрасный образ юга,
Что стройной шеей был повёрнут к небесам когда-то,
Покрылся каменною кровлей и порос щетиной,
Под севером он потонул, и гневная пучина, 30
Разверзлась под стопой, чтоб затянуть его в могилу.
Примечание:
2. Король огня – здесь, Король Англии (Георг III), предводитель группы Ангелов Альбиона (Питт и его кабинет), защитников консервативной политики Англии.
2–15, 21–23. Змеиный храм – мифический храм змеепочитателей в форме змеи, где проповедуется друидическая религия древних кельтов. Змея – для Блейка служила символом Природы. Подобное культовое строение в форме змеи находится в Эйвбери (Avebury) в графстве Уилтшир, на юге Англии. Ангелы Альбиона представлены здесь жрецами-друидами, вооружившимися на войну против Орка – поднимающейся революции. Георг III, Питта и его кабинет трижды вступали в войну в 1787–91 годах. Блейк помещает храм друидов в Веруламе – одном из древнейших городов Англии, позднее переименованном в Сент-Олбанс, вероятно потому что в Сент-Олбансе жил Фрэнсис Бэкон (1561–1626) – философ, историк и политический деятель, носивший титул барона Веруламского и виконта Сент-Олбанского. Верулам служит здесь для Блейка символом бэконовского материализма.
5. На самом деле Темза протекает далеко (в 50 км) от Сент-Олбанса.
10–15. Интерпретация библейского Потопа как потоп материализма, который ограничил чувства человека восприятием материальных вещей, лишив его духовного видения «бесконечного», в результате чего мир человека стал «конечным».
27–31. Камень Ночи – в форме человеческого черепа. Когда-то разум был свободен и открыт свету и теплу («образ юга» – зенит), теперь (после потопа материализма) он заключён в череп и утонул («внизу под севером» – надир) в «гневной пучине» рационализма.
Лист 11
Стоял у Камня Ночи Ангел Альбиона,
И над Атлантикой Уризена узрел
И Книгу медную его,
Разверстую от Севера до Юга;
Жрецы и Короли над копией её трудились. 5
Примечание:
Ангел Альбиона видит Уризена, и его медную Книгу – символ религии запрета и ограничительных общественных законов. Медная Книга или «Библия Небес» – ортодоксальное или общепринятое чтение и толкование Библии, которое Блейк противопоставляет «Библии Ада» – своему прочтению и толкованию Библии в цикле его собственных им самим награвированных «Пророческих поэм».
Лист 12
И тлели облака в ночи над спящей Энитармон,
Над Альбиона скалами, над Лондона стенами,
И Церкви, Башни и Дворцы в тумане потонули,
Лишь Книгу выронил Уризен, полный состраданья.
Стонала юность Англии и проклинала Небо, 5
Когда в ночи расправил крылья Ангел Альбиона,
Но Древнее Невежество, молясь и причитая,
Взобралось на утёс недосягаемый для мысли –
Угрюмо там стоит оно, бросая тень на Лондон,
Костлявы ноги у него и плоть огнём объята. 10
И видят все Змеиный Храм, закрывший тенью остров,
И слышат крики Ангела, что, опалённый Орком,
Пытается трубить о Светопреставленьи.
Из Вестминстера вой всё громче, громче раздавался,
Хранитель тайн покинул древнюю свою обитель, 15
Огней пугаясь Орка; сквозь парик и мантию его
Плоть проросла – извивы нервов, вен и сухожилий
Качались на ветру; проковыляв по Грейт-Джордж-Стрит,
В ворота парка он прополз и, распугав солдат,
Стенал и выл на пустыре от боли нестерпимой. 20
Вой над Европой пролетел,
И, слыша это, Орк торжествовал,
Но Паламаброн молнии ему направил в тыл,
И Ринтра легионы подтянул из тёмных недр.
Смеялась Энитармон снам своим (уж таковы 25
Все женщины): везде в оковах мысль, дома – как тюрьмы,
Тут призраков горят глаза сквозь толстые решётки,
Здесь надпись «Не входи!», там – «Бойся наказанья!»
Прикованы к стене железной цепью горожане,
У жителей окраины свинцовые колодки, 30
Крестьянину не выйти в поле – ноги в кандалах!
Меж тучами Уризена пылало пламя Орка,
Всё ближе подбираясь к плоти Стража Альбиона;
Слышны повсюду вой, и стон, отчаяния крики,
Что заслонили небосвод, 35
Как туча грозовая.
Примечание:
15–20. Как указывает Дэвид Эрдман, речь здесь идёт о лорд-канцлере Турлоу, изгнанном со своего поста 17 июня 1792 года.
23–24. Паламаброн и Ринтра выступают здесь как парламентарий Эдмунд Бёрк и премьер-министр Уильям Питт (младший), защищавшие старый порядок.
Лист 13
Во гневе дунул он в трубу – мол, Судный День настал!
Но звук не льётся из трубы, тогда он дунул снова,
И в третий раз – молчит труба, все мёртвые – в гробах.
Тут Ньютон – мощный Дух из Альбиновых земель –
Вскочил, схватил трубу и дунул что есть мочи, 5
Раздался гром, и Ангелы попадали с небес,
Как листья осени с дерев, найдя свои могилы,
И только кости полые их жалобно трещали.
Проснулась Энитармон и не знала, что спала,
Что восемнадцать сотен лет 10
Прошло, – как не бывало.
Позвав сынов и дочерей
На пир ночной
В своём дворце хрустальном,
Она запела так: 15
«Вставай, Этинтус! Червяку скажи,
Что он явился зря –
Святые тени ночи не угасли,
И одиночество людей не стало прошлым!
Примечание:
16. Этинтус – плотская любовь, любовь с доминированием женского начала и сводящаяся к половому акту; седьмая из дочерей Лоса и Энитармон. Этинтус и её мужской вариант Манату-Варцион находятся на Западе. Её плоть смертна; её аттрибуты – могильный червь и вода. Кроме «Европы» она упоминается в «Четырёх Зоа» и «Иерусалиме».
Пер. Дмитрия Смирнова-Садовского
